Космология познания

Каминский А.В.

Анализируется  гипотеза,  согласно которой эволюция  Вселенной определяется глобальным познавательным процессом.

Как и положено в "занудных" философских трактатах начнем наш рассказ "от Адама".

Повествование о первородном грехе в Ветхом Завете можно отнести к самой древней из известных нам космологий, в которой познание имеет фундаментальное значение для всего мира и определяет его историю. Какой символический или иной смысл вложили авторы этих древних текстов в историю о древе познания и Змии искусителе, мы можем только догадываться, однако сама идея о том, что процесс познания может иметь фундаментальное, космическое значение в различных формах и интерпретациях впоследствии не раз возникала в творчестве ученых и философов.  Среди них, прежде всего, упомянем Гегеля и его философию природы. В основе бытия у него, как известно, лежит процесс самопознания Духа.  Этот процесс имеет  космические масштабы и фундаментальное значение. Целью истории Гегель считает достижение абсолютного знания.

К русским философам – космологам можно отнести Николая Федорова, Константина Циолковского, Владимира Вернадского. Их идеи регуляции природы и управления космическими процессами также следует отнести к космической эпистемологии.  Вопрос разума во Вселенной занимал и наших современников, среди которых Пьер Тейяр де Шарден – теолог, философ и ученый, Карл Поппер - основатель эволюционной эпистемологии, физики Девид Дойч, Илья Пригожин и Френк Типлер.  Все эти мыслители опираются на эволюционные представления, восходящие к Дарвину. Все они отводят феномену жизни фундаментальную роль в мироздании. И все они допускают мысль, что  разумная жизнь может в дальнейшем определять эволюцию Вселенной. Поэтому те наши космологические гипотезы, которые не  принимают во внимание присутствие во Вселенной разума, могут оказаться ошибочными в своих прогнозах относительно ее будущего.

Во всех, за исключением, может быть, только  философии Гегеля, перечисленных выше концепциях,  разум по традиции, восходящей к Декарту, отделен от косной материи. И хотя зачастую, как например у Типплера, речь идет об активном вмешательстве разума в эволюцию материи,  речь идет только о пересечении эволюционных ветвей живой и неживой материи и об их  влиянии друг на друга. 

В настоящей статье  предлагается совершенно другой взгляд на проблему космической эволюции. Делается попытка обосновать представление, согласно которому de facto наблюдаемая Вселенная и ее эволюция в прошлые и будущие эпохи, как раз и является результатом глобального познавательного процесса, идущего во Вселенной.

Утилитарная истина

"Экономика должна быть экономной"

(Л.И. Брежнев)

Основным критерием поиска истины всегда была ее простота. Из множества теорий с равным объяснительным потенциалом всегда выбиралась наипростейшая, а остальные отбраковывались. В смысле экономии человек поступает подобно матушке-природе. Это и не удивительно, ведь мы часть природы, а как говорится – с кем поведешься...

Но критерий простоты всегда отождествляется нами с критерием истинности. Почему-то мы думаем, что теории не оптимизированные по Оккаму имеют меньшее отношение к реальности, чем оптимизированные. Например, мы уверены в справедливости Гелиоцентрической системы или теории относительности. Мы уверены не только в том, что эти теории годятся для расчетов, но и в том, что они отражают истинное положение вещей. Но откуда такая уверенность? [1]. Теория эфира, например, с рядом дополнительных гипотез с успехом обеспечила бы нам ту же самую предсказательную базу, требующуюся для астрономических расчетов, полетов в космос и.т.д.  Конечно, трудно себе представить такую нелепость. Однако, не столь уж давно не меньшей нелепостью выглядели бы наши сегодняшние представления о релятивисткой и квантовой механике. 

Все это наводит на весьма крамольные мысли о том, что истина не только относительна и субъективна, но и в значительной степени утилитарна.

 Наши убогие интеллектуальные возможности вкупе с ограниченным знанием и скромными вычислительными ресурсами заставляют нас, людей, относиться к познанию прагматично. Часто мы сознательно выбираем теорию только лишь потому, что она проще. Для расчетов по этой теории нужны меньшие вычислительные мощности и соответственно наши предсказания будут точнее и получены быстрее. То есть выгода очевидна.  Но чаще выбор не зависит от нас. Ученый, занимающийся теоретической физикой или чистой математикой, далекий от меркантильных соображений, блуждая интуитивно в потемках неоформившихся идей, всегда почему-то приходит к прагматическому решению. Истина, оказывается, утилитарна!? Но почему? Истина и простота – разные понятия. Тезис "Истина – проста" лишь эмпирически связывает эти понятия. Одним словом, эта связь требует объяснения.

В физике существует ряд принципов, объединенных идеей экономии. Это известный принцип наименьшего действия в механике, принцип минимума производства энтропии в термодинамике и ряд других схожих по сути принципов. Энергия, как известно, не определяет характер движения. Ядро, вылетевшее из пушки, находящейся в точке A, летит в цель B по параболе. Закон сохранения энергии не мешает ей лететь и по синусоиде. Однако, движение всегда происходит так, как происходит, а именно, так, что некоторая величина, называемая действием, минимальна.  В нашем случае действие минимально для параболической траектории. Так что же при этом экономит природа?

Физики прошлого  поколения наверное помнят эпоху больших вычислительных машин. Тогда  приходилось изрядно потеть над алгоритмом, чтобы решение уравнения не обошлось слишком дорого!   Это называлось экономией машинного времени. На западе эта экономия действительно выражалась в денежном эквиваленте. У нас же это тоже что-то экономило. Во всяком случае, никто не позволил бы вам единолично занять вычислительную машину даже на сутки для удовлетворения собственного любопытства. Чтобы поставить свою задачу на машину, нужно было записываться в очередь, как за колбасой! Но при чем здесь экономия машинного времени?,- спросите вы.

Недавно американский физик Д.Дойч заметил очевидную вещь. Он обратил наше внимание на то, что вычисление -  это  физический процесс. Поэтому ограничение на возможные вычислимые функции, изобретенное Черчем и Тьюрингом, посчитал некорректным, ибо они, будучи математиками, а не физиками, ввели эти ограничения чисто интуитивно,  не опираясь ни на какие физические соображения.  Д.Дойч переформулировал известный принцип Черча – Тьюринга, придав ему физический смысл[2]:

Тезис Черча – Тьюринга – Дойча:  Каждая конечно реализуемая система может быть полностью промоделирована универсальной моделирующей вычислительной машиной, действующей конечными средствами.

Легко показать, что принцип наименьшего действия -  это принцип экономии времени того самого универсального вычислителя, о котором говорит Дойч. Соответственно, легко понять, что в механических процессах  экономится время! Похоже, что не все это знают! Вероятно, это можно доказать разными путями, но нагляднее всего обратиться к алгоритмической модели[3] . В алгоритмической модели мы оперируем конечным двоичным пространством размерности 2^N, где N – полное число мировых состояний,  N предполагается конечным. Таким образом, экономия времени в алгоритмической модели сводится к выбору кратчайшего пути в этом пространстве[4] , что соответствует движению по прямой. Но так как в этом пространстве длина пути есть не что иное, как алгоритмическое время (число шагов алгоритма, вычисляющего эту траекторию), то аналогия с экономией машинного времени самоочевидна. Этот принцип можно назвать обобщенным принципом наименьшего времени. (Известен частный случай этого принципа. Так называемый принцип наименьшего времени в оптике).

Всеобщее подобие, которое также следует отнести  к проявлениям  Габровской скупости  природы, распространяется и на процесс познания. Известно, что в науке человек всегда шел по пути наименьшего сопротивления, вовсе не заботясь о том, ведет ли этот путь к истине или в прямо противоположном направлении. Однако, всегда приходил к единственному решению, наделяя его высоким титулом ИСТИНЫ.  

Подобно этому ведет себя и ядро, выпущенное из пушки. Часто у вдумчивого студента, начинающего изучать механику, возникает вопрос: Каким же образом ядро "выбирает" себе траекторию? Ведь для того, чтобы выбрать траекторию, удовлетворяющую критерию минимума действия, нужно заранее знать и другие возможности. В действительности же никакой мистики здесь нет. Достаточно понять, что  оно летит по прямой  (по геодезической) в некотором пространстве большего числа измерений.  Прямая же безальтернативна. Движение по любой другой траектории в этом пространстве требовало бы причины, объясняющей нарушение симметрии. Предельный случай полной геометризации всех возможных причин  в предположении их конечности приводит к алгоритмическому описанию в двоичном пространстве с единственным интуитивно понятным принципом наименьшего времени. 

Итак, мы видим очевидное подобие процесса познания и механического движения. Научная мысль подобно камню, брошенному под углом к горизонту, тоже движется по некоторой оптимальной траектории, приводящей к утилитарной истине. В связи с этим интересно было бы проанализировать корни этой общности.   

Посмотрим на все это под другим углом. Эта точка зрения восходит к Декарту. Если помните, Декарт предположил, что наш мозг собирает информацию из внешнего мира, интерпретирует ее, а потом показывает нашей душе в виде некоего спектакля в наших головах. Идея Декартова театра жива до сих пор, и она появляется в совершенно неожиданных обличиях. Это прежде всего критическая философия Канта. Кант рассматривает два слоя реальности. Истинная реальность – ноуменальный мировой слой – трансцендентна для человека.  Феноменальный мир является продуктом синтетической деятельности нашего рассудка. Это и есть та самая интерпретация реальности в театре Декарта. И.Пригожин, анализируя философию Канта, пишет, что "согласно Канту ученый сам является источником тех универсальных законов, которые он открывает в природе". И еще : "...Наука не вступает в диалог с природой, а навязывает природе свой собственный язык".

 Если Кант прав, то это и есть ответ на вопрос о том, почему истина утилитарна. В контексте такого понимания познавательная деятельность человека перестает быть поиском истины и становится ее созиданием.

Это можно понимать двояко.

С одной стороны так, как понимали Декарт и Кант: Истинная реальность существует, но она трансцедентна по отношении к человеку. "Ignoramus et ignorabimus" (Мы не знаем и не будем знать),- сформулировал ограничения нашего знания Дюбуа-Реймон. Согласно Маху цель науки в экономии мышления, а не в раскрытии тайн природы.  Этот взгляд  создал в свое время плодородную почву для развития позитивизма.  

С другой стороны -  наше понимание реальности как относительной и конфигурационной. Реальность -  это система отношений между субъектом и объектом. Не существует реальности вне субъекта. Этот подход имеет свои особенности. В частности, важнейшим вытекающим из него следствием является принципиальная недоступность исчерпывающего понимания этой конфигурационной реальности  субъектом. Неполнота, связанная с конечностью субъекта, обосновывает разделение реальности на две части точно, как у Канта: Недоступная объективная реальность, трансцендентная для субъекта, с одной стороны и реальность, доступная для  понимания, открытая для его вербальной активности, с другой. Однако, укорененность субъекта в объективной реальности создает специфическую ситуацию, намекая на некоторую прозрачность трансценденции для вербальной сферы нашего разума. В любом акте мышления, познания, воли и интуиции присутствует призрак Декартовского cogito.  

На сцене Декартова театра поставил свою пьесу и Д.Дойч. Хотя его "пьеса" и более современна, по сути мало что изменилось. По Дойчу мозг -  это генератор виртуальной реальности, передающий не только физический мир, но и миры логики, математики, философии. Этому высказыванию противоречит его же мысль об ограниченности репертуара физически реализуемых генераторов виртуальной реальности. Он пишет[5] : "Репертуар физических генераторов виртуальной реальности резко ограничен, так как сред кантгоуту много больше, чем физически реализуемых". (Напомним, что средами кантгоуту Дойч называет логически возможные среды, не входящие в счетное множество всех физически возможных сред. Для доказательства их существования он использует некое подобие диагонального метода Кантора. Аббревиатура "кантгоуту", образованная от имен Кантора, Геделя и Тьюринга,  одновременно является  игрой слов "can't go to". То есть среды, в которые невозможно попасть). Эти два высказывания противоречивы, ибо если мозг – физический объект, то он не должен был бы передавать мир логики с несчетно бесконечным числом сред кантгоуту. Дойч почему-то не замечает это противоречие. Для нас же это только дополнительный повод

Читать дальше    На главную

скачать статью ZIP 94K